В нашей фантастике обращения как к сказочным и былинным, так и чисто историческим мотивам, думаю, не такое уж редкое явление. Стругацкие в «Понедельнике», к примеру, использовали сказочные образы — Кощей Бессмертный, Змей Горыныч. У Лукьяненко с Буркиным была книжка «Остров Русь», где две из трех частей повествовали о приключениях богатырей. Андрей Белянин выпустил целый цикл книг про «Тайный сыск царя Гороха». В двух последних случаях, ясное дело, такой антураж был наворочен с целью просто порадовать читателя: богатырь-негр, милиционер в избушке с бабой Ягой. Ничего серьезного в этих образах не было, если присмотреться, да и книги не того масштаба.
У Владимира Сорокина в его книгах «День опричника» (2006) и последовавшем сборнике миниатюр «Сахарный Кремль» (2008) возвращение в царские времена носит характер намного более серьезный, в чем-то возможно даже пророческий, хоть и совершенно гротескный. Сорокин выбрал эпоху Ивана Грозного и его опричнину, но, воссоздав в своем произведении ряд социальных институтов, весь антураж происходящего сложил на основе имитации старорусского дискурса. Сам мир ведь практически тот же, там и интернет, и мобильные телефоны, и мерседесы, и Китай с Европой, оперуполномоченные с расширенными полномочиями. Различие в первую очередь в языке и мышлении, усилении государственности и религиозности. «Власть самодержавная, вера православная», как у Булгакова в «Белой гвардии» прямо. Очень интересная политическая сатира, увлекательная и красиво написанная.
Татьяна Толстая в романе «Кысь» (2000, начало работы над книгой 1986) пошла намного дальше. Создав среду более злую, пережившую ядерную войну, наполненную мутантами и ограниченную со всем сторон бывшую Москву, называемую раз за разом в честь очередного правителя, она выпустила упомянутый дискурс на волю вольную, опустив народ по всем направлениям. Впрочем и проблемы писательница ставит более широкие, речь идет уже не о политической сатире, а об исследовании деградации культуры в рамках конкретной нации. Этому подчинен и сам стиль написания романа, представляющий из себя поток сознания главного героя, не изобилующий богатым языком: простые предложения, элементарные сравнения, ограниченный лексикон. Лингвистический эксперимент удался, что особенно хорошо чувствуется, когда в текст вдруг врываются отрывки из литературы и современная речь, выдаваемая выжившими жителями старого мира. У Толстой в то же время получился достаточно злой ответ классическим «энциклопедиям русской жизни» (Гоголь, Толстой и пр.). Отличная книга, написанная с юмором и присущим интеллигенции фатализмом.
Наконец «Игры на Красной Площади» (1992) Виталия Бабенко — коротенький рассказ, использующий и тему опричнины, и массовых казней, маленькая повесть о «хлебе и зрелищах».
На мой взгляд, тема возвращения к царским временам — очень благодатная почва для написания серьезных сатирических произведений. Может быть есть что-то еще на эту тему? Мне очень понравилось.
У Владимира Сорокина в его книгах «День опричника» (2006) и последовавшем сборнике миниатюр «Сахарный Кремль» (2008) возвращение в царские времена носит характер намного более серьезный, в чем-то возможно даже пророческий, хоть и совершенно гротескный. Сорокин выбрал эпоху Ивана Грозного и его опричнину, но, воссоздав в своем произведении ряд социальных институтов, весь антураж происходящего сложил на основе имитации старорусского дискурса. Сам мир ведь практически тот же, там и интернет, и мобильные телефоны, и мерседесы, и Китай с Европой, оперуполномоченные с расширенными полномочиями. Различие в первую очередь в языке и мышлении, усилении государственности и религиозности. «Власть самодержавная, вера православная», как у Булгакова в «Белой гвардии» прямо. Очень интересная политическая сатира, увлекательная и красиво написанная.
Татьяна Толстая в романе «Кысь» (2000, начало работы над книгой 1986) пошла намного дальше. Создав среду более злую, пережившую ядерную войну, наполненную мутантами и ограниченную со всем сторон бывшую Москву, называемую раз за разом в честь очередного правителя, она выпустила упомянутый дискурс на волю вольную, опустив народ по всем направлениям. Впрочем и проблемы писательница ставит более широкие, речь идет уже не о политической сатире, а об исследовании деградации культуры в рамках конкретной нации. Этому подчинен и сам стиль написания романа, представляющий из себя поток сознания главного героя, не изобилующий богатым языком: простые предложения, элементарные сравнения, ограниченный лексикон. Лингвистический эксперимент удался, что особенно хорошо чувствуется, когда в текст вдруг врываются отрывки из литературы и современная речь, выдаваемая выжившими жителями старого мира. У Толстой в то же время получился достаточно злой ответ классическим «энциклопедиям русской жизни» (Гоголь, Толстой и пр.). Отличная книга, написанная с юмором и присущим интеллигенции фатализмом.
Наконец «Игры на Красной Площади» (1992) Виталия Бабенко — коротенький рассказ, использующий и тему опричнины, и массовых казней, маленькая повесть о «хлебе и зрелищах».
На мой взгляд, тема возвращения к царским временам — очень благодатная почва для написания серьезных сатирических произведений. Может быть есть что-то еще на эту тему? Мне очень понравилось.